Много лет назад в Латвии умели производить товары, бывшие мечтой миллионов. В том числе дефицитные кофемолки, считавшиеся визитной карточкой завода «Страуме». Такие машинки до сих пор хранятся во многих семьях, но вот что удивительно: никто не знает, что кофемолку «Страуме» придумал легендарный рижский музыкант Леонид Нидбальский. 

От утюга до лунохода
 
В Латвии двадцатого века имелось много важных производств, выпускавших востребованных товары и приносивших деньги республиканской казне. Но второго настолько разнопрофильного завода, как «Страуме», все-таки не было ни одного. 
 
Начиная с шестидесятых годов прошлого века «Страуме» выпускал, кажется, полный ассортимент вещей, способных пригодиться в хозяйстве. Утюги? Пожалуйста! Плетеная сетка для забора? Да сколько угодно! Электромеханические игрушки «Луноход» и «Доктор Айболит», завораживающие малышей сверканием огоньков, жужжанием и движением? Выбив на кассе чек, выбирайте любую!..

Одновременно завод производил 220 видов различной техники и других бытовых товаров. Но главным его достижением раз и навсегда стала знаменитая кофемолка «Страуме». Про нее и рассказ. 
 

Что решил Косыгин?
 
Все началось, пожалуй, в середине шестидесятых годов. Это было горячее времечко, когда завод «Страуме» был сравнительно молод и упорно, азартно выбивался в люди. Все спорилось в руках рижских инженеров и конструкторов казалось, еще немного, и «Страуме» начнет выпускать самые настоящие луноходы вместо одноименных детских игрушек.
Поначалу наши цеха были разбросаны по всей Риге, рассказал «МК-Латвии» бывший заместитель главного технолога «Страуме» Эраст Федоров, придумали даже короткий анекдот о том, что вовсе не завод «Страуме» расположен в Риге, а сама Рига находится на территории «Страуме». Это походило на правду, потому что работали мы на 22 производственных площадках.
 
В 1965 году мелкие предприятия решено было объединить. Так и был создан завод «Страуме». Но бумажного решения для образования успешного предприятия мало. Каждый мало-мальски опытный человек понимал: заводу нужны новые помещения одна общая крыша для разнообразных цехов. Но! Строительство нового завода требовало одобрения из Москвы. Определяющим для «Страуме» стал визит в Ригу председателя Совета Министров СССР Алексея Косыгина...
 
Косыгин побывал в Латвии в середине шестидесятых. Гостя под белы руки повели в заводоуправление «Страуме», потешили экспериментальными образцами новой бытовой техники, которую мечтали производить в Риге (при условии, что получили бы подходящие цеха). 
 
Косыгин на все смотрел, всему улыбался. Ахнул, говорят, только один раз когда ему показали двигающуюся куклу «Доктор Айболит» (прототип электромеханического человечка украли у японцев, разобрались, доработали и стали гордиться). Неожиданно именно эта кукла стала последним аргументом в пользу «Страуме». Косыгин искренне подивился талантам рижских конструкторов, и вскоре из Белокаменной поступило добро на строительство нового завода-гиганта в Задвинье. 

еще одна знаменитая двигающася игрушка завода Straume

 
Рига осталась без двигателей
 
Сам Эраст Зиновьевич Федоров поступил на «Страуме» в 1969 году. Это год был большим и памятным в сырую рижскую землю вбили первую сваю нового завода «Страуме». Первую очередь сдали скоро, в 1974 году. Еще через два года был готов весь завод-красавец. Денег в новые производственные цеха площадью в 25 000 квадратных метров было вложено очень, очень немало. Взамен от работников «Страуме» требовали ежегодно выпускать товаров не меньше чем на 25 миллионов рублей. 
Рижане оказались храбрыми работниками. Они не испугались больших цифр, заложенных для «Страуме» Госпланом. Через десять лет завод не просто держал эту планку, но и перепрыгивал ее запросто, доводя объем производства до 30 миллионов.
 
Теперь эти цифры мало что значат, но осталась ностальгия могли ведь и мы, жители Латвии, создать производство, которому завидовал весь Союз! Целые заводы в России и на Украине работали, чтобы обеспечить «Страуме» пластмассой, двигателями и прочим. 
 
«Страуме» требовалось огромное количество привозного сырья, рассказывает Эраст Зиновьевич. Например, что такое кофемолка и миксер? Сердца этих вещей двигатели, которые в Латвии не делали. Были попытки запустить на «Страуме» сборку таких моторчиков. Для этого мы договорились с Японией о закупке техники на сумму 30 миллионов рублей. Но подписание договора не состоялось: у завода не хватило площадей для нового цеха двигателей, да и старый поставщик этих деталей впал в панику. На нас ведь работал большой завод электродвигателей в Виннице. После покупки «Страуме» японского цеха на Украине остались бы без работы 1500 человек.  
 
Микроволновки выпустили, соковыжималки нет
 
Так и не начали в Риге выпускать двигатели для кофемолок и миксеров. Но, может, оно и к лучшему. В 1990 году завод «Страуме» отметил свое столетие, а еще через пару лет закрылся. 
 
Бывшие советские республики к тому времени стали независимыми государствами, объяснил Эраст Зиновьевич, границы закрылись, нарушились связи. «Страуме» осталось без поставок нужных материалов. Вдобавок в начале девяностых наша техника уже с трудом конкурировала с японскими образцами. 
 
Завод пытался угнаться за заграничными технологиями, но силенок на это не хватило. Например, пытались освоить производство соковыжималки. Но основа этого агрегата сеточка, через которую выдавливается сок. Выяснилось: чтобы сделать такую сеточку, нужны особые технологии. 
В конце восьмидесятых мы начали выпускать микроволновые печи, вспоминает Федоров. Но и их технология оказалась сложной, и в итоге мы произвели всего 200 таких печей. Вдобавок электроника для микроволновок приходила к нам из Саратова, и после развала СССР делать печь стало невозможно. 
 
Незаметно завод-флагман сел на мель, был покинут и, наконец, совсем забыт. Только сам Эраст Зиновьевич, работавший на «Страуме» почти четверть века, постоянно натыкался на воспоминания о прошлом. Они настигали его повсюду. Даже в родной Латгалии. 
 
У «Страуме» было два подшефных колхоза, говорит бывший заместитель главного технолога. Мы вложили в эти хозяйства баснословные средства, создали супермеханизированные доильные комплексы, свинофермы. Через несколько лет я проехал по этим местам и увидел только разграбленные, пустые помещения. Сердце кровью обливалось! За такие вещи иных наших политиков следовало бы отправить на Колыму...
 
Главная удача
 
Но что говорить о грустном? Полезней сегодня вспомнить времена, когда завод «Страуме» гремел на всю Европу. Скажете, преувеличиваю? Ничуть. Рижский производитель бытовых приборов  был знаменит, и в первую очередь благодаря своим кофемолкам. 
 
Поначалу идею аппарата для помола кофе советские конструкторы пытались, как часто это делалось в советское время, украсть. Не получилось. Кофемолка немецкой компании «Браун» была разобрана нашими специалистами по винтику и признана... неудачной. 
Она была довольно громоздкой, растолковывает Эраст Зиновьевич, поэтому немецкий аппарат невозможно было удержать даже в мужских руках, не говоря про маленькие женские ручки. Кофемолку приходилось ставить на стол, прижимать... Хозяйкам это казалось неудобно. Поэтому новую кофемолку «Страуме» в Германии сразу стали раскупать лучше, чем собственную, брауновскую. 
 
Менялись все!
 
На «Страуме» была разработана совершенно новая модель кофемолок, которые немедленно начали экспортировать в страны социалистического блока. За границу уходила львиная доля бытовых приборов. Кофемолки были простыми и практически не портились (если выходил из строя двигатель, это считалось настоящим ЧП, уверяет Эраст Зиновьевич). А удачный дизайн сделал их потрясающе востребованными. 
 
Жителей Союза эта популярность «Страуме», разумеется, не радовала, потому что для советских граждан кофемолка была практически недоступна. Товар появлялся в магазинах эпизодически, небольшими партиями и чаще всего продавался из-под прилавка. 
 
Эраст Федоров вспоминает, что в начале восьмидесятых кофемолка являлась не просто лучшим сувениром. Это был ценнейший предмет сделок, которые теперь назвали бы бартерными. Говорили, что на Рижской молочном комбинате кофемолку можно было выменять на ящик шоколадных сырков, на заводе «Дзинтарс» взамен давали духи, а из Пищеторга предприимчивые менялы возвращались с бутылочкой коньяка «Арарат».
 
При чем тут «Аллегро»?
 
Но все это, сами понимаете, слухи. Теперь о серьезном. Пришло время упомянуть автора  разработки. 
 
Кофемолку создал Леонид Нидбальский, инженер «Страуме» и одновременно великий джазовый музыкант, говорит Эраст Федоров. 
Называя инженера Нидбальского великим музыкантом, бывший заместитель главного технолога «Страуме» знает, о чем говорит. В семидесятых годах прошлого века талантливый хулиган Нидбальский совершил в Латвии музыкальную революцию. Именно он, говорят историки, убедил комсомольское руководство открыть в Риге молодежное кафе «Аллегро»,в котором играли «вражеский» джаз.
 
Думается, кофемолку Нидбальский разработал все-таки раньше, чем взялся за «Аллегро», но не исключено, что эти события развивались параллельно. Так или иначе, но первое джазовое кафе Риги открылось в 1971 году. Ответственность за это чудовищное безобразие взял на себя секретарь горкома комсомола Карлис Лацис. Председателем совета и менеджером стал сам Нидбальский. 
 
Говорят, что музыканты играли в «Аллегро» бесплатно просто ради любви к джазу. У входа в скандальное кафе дежурили комсомольцы, отвечавшие за «фейсконтроль», и никто в Риге не удивлялся тому, что постоянные посетители «Аллегро» привлекают особое внимание особых органов. 
 
Людей не останавливало ничего. Поклонники джаза чудом доставали билеты, которые горком выдавал комсомольцам «за победы в соцсоревнованиях», и приходили, чтобы послушать американскую музыку в исполнении рижских музыкантов она притягивала, как все запретное...
Большую часто жизни инженер Нидбальский посвятил музыке. Он первый и единственный руководитель Рижского джазового клуба, благодаря чему вошел в историю. А «Страуме»? Был и такой период в его жизни. Но не зря ведь говорят, что талантливый человек талантлив во всем.
 
Авось еще сгодится!
 
Помните ли вы, что завод «Страуме» производил два вида кофемолок: на 30 и 50 грамм? Федоров говорит, что маленький аппарат полюбился хозяйкам больше был удобным и дешевым. В середине восьмидесятых с конвейера предприятия каждый месяц сходило по 3040 тысяч маленьких кофемолок по цене 12 рублей. 
 
Добавьте к этому 1015 тысяч больших кофемолок, стоивших 13,50 рубля, говорит Эраст Зиновьевич. А рекорд наш завод установил в 19861987-м, когда выпустил 1 300 000 кофемолок в год.
 
Но вскоре дело пошло на спад. Причин угасания было много. Как говорит Эраст Зиновьевич, огромный завод, совершенно уникальный по разнообразию своей продукции, в независимой Латвии выжить не сумел. 
Но не только это пресекло историю знаменитой кофемолки. Люди просто перестали покупать кофе в зернах в магазинах появилось слишком много готового молотого кофе. Нужда в домашних кофейных мельницах постепенно отпала, и теперь такой техникой пользуются разве что гурманы.
 
Однако кофемолки «Страуме» по-прежнему стоят на дальних полочках наших кухонных шкафчиков. Это дань прошлому (рука не поднимается выбросить вещь, за которой тридцать лет назад гонялись все люди), и дань будущему: кто знает, что будет завтра? Авось еще пригодится кофемолочка!
 
История утюга
 
Заместитель главного технолога «Страуме» Эраст Федоров знает историю всех товаров завода. Производство утюгов, например, Эраст Зиновьевич налаживал лично. 
 
Помимо кофемолки на «Страуме» выпускал много бытовой техники: электрические взбивалки, они же миксеры, кухонные машины, мясорубки. В 1970 году решили заняться утюгами. Модель утюга для нас была спроектирована во Львове. Осталось решить, где запустить производство. В то время страшная безработица была в Гулбене. Дело доходило до забастовок: люди требовали работы! Поэтому власти решили, что филиал завода «Страуме» на 300 мест надо создать именно там. Требовалось загрузить новый цех и приучить людей к работе. Тут и пришли на помощь львовские утюги.

                                кухонный комбайн завода Straume
 
Я был автором проекта и специалистом по утюжному производству. Обучал в Гулбене всех и вся. Дело давалось непросто. За первую неделю мы выпустили всего десять утюгов, за месяц 50. Девушки в цех пришли сельские. На сборке требовался женский ручной труд, а пальчики хуторянок были больше привычны к сельскохозяйственным работам, чем к маленьким отверточкам. Но прошел год, и мы выпускали уже 1000 утюгов в месяц.
 
Первый наш утюг был простым и стоил 5 рублей 70 копеек. Потом мы увидели, что Запад ушел вперед. Там уже делали утюги с отпаривателями и прочими новшествами. Решили и мы освоить такую технологию. Но филиал выпустил только 500 утюгов с отпаривателем. К сожалению, они оказались слишком дорогими (стоили около 10 рублей). Люди предпочитали  утюги попроще и подешевле.

 В годы расцвета на производственном объединении «Страуме» одновременно работало 2300 человек, производилось 220 наименований товаров.